Недав­но в швед­ской груп­пе ”Auktoriserade tolkar och översättare” был задан вопрос о пере­во­де трех юри­ди­че­ских тер­ми­нов из сфе­ры назна­че­ния уго­лов­но­го нака­за­ния: straffvärde, straffmätningsvärde и billighetsskäl. Пер­вый из них, пожа­луй, цен­траль­ный, я вынес в застав­ку этой ста­тьи. Ее мож­но счи­тать сво­е­го рода раз­вер­ну­тым отве­том на этот вопрос, но в более широ­кой и прин­ци­пи­аль­ной поста­нов­ке. В ней я пре­сле­дую не толь­ко прак­ти­че­скую цель – подыс­кать такие рус­ские соот­вет­ствия, кото­рые были бы доста­точ­но точ­ны, понят­ны, ком­пакт­ны и удо­бо­под­ста­ви­мы в текст пере­во­да, но и мето­до­ло­ги­че­скую – пока­зать, ка́к это мож­но сде­лать. При­чем имен­но с точ­ки зре­ния пере­вод­чи­ка, а не юриста.

Нач­ну с преамбулы:

Не у вся­ко­го ино­языч­но­го тер­ми­на есть экви­ва­лент в язы­ке пере­во­да. Тер­ми­но­ло­гия нетех­ни­че­ских отрас­лей – раз­лич­ных сфер соци­аль­ных отно­ше­ний – в очень боль­шой мере наци­о­наль­но-спе­ци­фич­на и в этом смыс­ле име­ет с точ­ки зре­ния пере­во­да сход­ство с реа­ли­я­ми. Так, систе­мы пра­ва Шве­ции и Рос­сии, в част­но­сти, уго­лов­но­го пра­ва, отли­ча­ют­ся по соста­ву и содер­жа­нию поня­тий и дале­ко не во всем «вза­и­мо­пе­ре­во­ди­мы». В силу это­го швед­ский тер­мин может не иметь рус­ско­го соот­вет­ствия или иметь нечто себе подоб­ное, но в дей­стви­тель­но­сти отли­ча­ю­ще­е­ся по объ­е­му поня­тия и усло­ви­ям упо­треб­ле­ния. Это отно­сит­ся и к раз­би­ра­е­мым тер­ми­нам, хотя общие нача­ла назна­че­ния нака­за­ния – прин­ци­пы закон­но­сти, спра­вед­ли­во­сти, инди­ви­ду­а­ли­за­ции и эко­но­мии уго­лов­ной репрес­сии – при­су­щи зако­но­да­тель­ству обо­их гоосударств.

При­ве­ду при­мер, име­ю­щий пря­мое отно­ше­ние к нашей теме. УК РФ отчет­ли­во раз­ли­ча­ет четы­ре кате­го­рии пре­ступ­ле­ний: неболь­шой тяже­сти, сред­ней тяже­сти, тяж­кие и осо­бо тяж­кие. В швед­ском законе, Brottsbalken (BrB), тако­го раде­ла нет вооб­ще, хотя в тек­сте ста­тей упо­треб­ля­ют­ся такие гра­да­ции, как ringa, grova и synnerligen grova brott, а пре­ступ­ле­ни­ям сред­ней тяже­сти более или менее соот­вет­ству­ет тер­мин brott без допол­ни­тель­ной кате­го­ри­за­ции. Фор­маль­ных опре­де­ле­ний в BrB нет. В юри­ди­че­ских текстах, кро­ме того, регу­ляр­но упо­треб­ля­ют­ся тер­ми­ны icke ringa brott и brott av normalgraden, что опять-таки «в общем» соот­вет­ству­ет рус­ско­му пре­ступ­ле­ние сред­ней тяже­сти, а так­же тер­мин mindre grova brott, обо­зна­ча­ю­щий более высо­кую сте­пень обще­ствен­ной опас­но­сти, чем про­сто brott, но мень­шую, чем grovt brott.

Оче­вид­но, что в пере­во­де мож­но сопо­ста­вить швед­ским тер­ми­нам это­го ряда «близ­ле­жа­щие» рус­ские – но лишь при усло­вии, что для пра­виль­но­го пони­ма­ния тек­ста адре­са­том пере­во­да не тре­бу­ет­ся более тон­кая диф­фе­рен­ци­а­ция. Пол­ной вза­и­мо­про­ек­ции меж­ду ними нет: они отли­ча­ют­ся и по содер­жа­нию, и по тому, како­вы преду­смат­ри­ва­е­мые ими пре­де­лы нака­за­ния (straffskalor), и как эти «шка­лы» пере­кры­ва­ют­ся меж­ду категориями.

Так как мы заня­ты не срав­ни­тель­ным пра­во­ве­де­ни­ем, а упо­треб­ле­ни­ем слов, то раз­ви­вать этот при­мер далее нет необ­хо­ди­мо­сти. Ска­зан­но­го доста­точ­но, что­бы мето­до­ло­ги­че­ски опре­де­лить­ся в под­хо­де к вопро­су в той его поста­нов­ке, какая заяв­ле­на в нача­ле статьи.

Пона­до­бит­ся пре­одо­леть дво­я­кую труд­ность: пере­бро­сить мостик от того, что непо­нят­но (или не вполне понят­но), к тому, что неотыс­ку­е­мо (или не вполне тож­де­ствен­но). Это похо­же на «пой­ди туда – не знаю куда, при­не­си то – не знаю что», но все же зада­ча не так труд­на, как у ска­зоч­но­го героя ^[1]:

Во-пер­вых, пере­вод­чи­ку нуж­но выявить содер­жа­ние поня­тий, обо­зна­ча­е­мых инте­ре­су­ю­щи­ми нас здесь тер­ми­на­ми, в осо­бен­но­сти же, спе­ци­фи­ку каж­до­го из них по срав­не­нию с дру­ги­ми, смеж­ны­ми поня­ти­я­ми в тер­ми­но­си­сте­ме исход­но­го язы­ка и в отно­ше­нии к сход­ным с ними «соот­вет­стви­ям» в язы­ке пере­во­да (если они вооб­ще суще­ству­ют). В нашем слу­чае необ­хо­ди­мо раз­гра­ни­чить содер­жа­ние двух тер­ми­нов «верх­не­го уров­ня», упо­мя­ну­тых в пер­во­на­чаль­ном вопро­се из фейсбука:

STRAFFVÄRDE и STRAFFMÄTNINGSVÄRDE .

При этом мы убе­дим­ся, что для это­го потре­бу­ет­ся обра­ще­ние к куда более широ­ко­му полю тер­ми­нов, свя­зан­ных с назна­че­ни­ем нака­за­ния судом. Поми­мо уже пере­чис­лен­ных обо­зна­че­ний сте­пе­ней обще­ствен­ной опас­но­сти про­ти­во­прав­ных дея­ний, сюда отно­сят­ся также

FÖRSVÅRANDE и FÖRMILDRANDE OMSTÄNDIGHETER ,

кажу­щи­е­ся пол­но­стью сов­па­да­ю­щи­ми с рус­ски­ми тер­ми­на­ми отяг­ча­ю­щие и смяг­ча­ю­щие обсто­я­тель­ства, c одной сто­ро­ны, и

STRAFFRABATT, BILLIGHETSSKÄL и UGDOMSRABATT ,

с дру­гой. Из них толь­ко тер­мин billighetsskäl фигу­ри­ро­вал в исход­ном вопро­се; он име­ет пря­мое отно­ше­ние к теме, но, опять же, для его пони­ма­ния и пере­во­да тре­бу­ет­ся более пол­ный тер­ми­но­ло­ги­че­ский контекст.

 

Во-вто­рых, нуж­но раз­ре­шить соб­ствен­но пере­вод­че­скую труд­ность: отыс­кать тер­ми­но­ло­ги­че­ски при­ем­ле­мые спо­со­бы вос­про­из­ве­де­ния выяв­лен­ных поня­тий на язы­ке пере­во­да, удо­вле­тво­ря­ю­щие, преж­де все­го, тре­бо­ва­нию отра­зить спе­ци­фи­ку каж­до­го тер­ми­на, если нель­зя обой­тись при­бли­зи­тель­ным соот­вет­стви­ем без огруб­ле­ния или иска­же­ния смыс­ла. Кро­ме того, они долж­ны быть ком­пакт­ны, лег­ко под­ста­ви­мы и удоб­ны для повтор­но­го исполь­зо­ва­ния в тек­сте пере­во­да, а так­же сти­ли­сти­че­ски уместны.

Пояс­ню это послед­нее тре­бо­ва­ние. Швед­ская тер­ми­но­ло­гия, свя­зан­ная с назна­че­ни­ем уго­лов­но­го нака­за­ния, про­ни­за­на мета­фо­рой цены: НАКАЗАНИЕ – ЭТО ЦЕНА, кото­рую пра­во­на­ру­ши­тель пла­тит за вред, при­чи­нен­ный им лич­но­сти, обще­ству или госу­дар­ству. Поми­мо straffvärde и straffmätningsvärde, где эта мета­фо­ра реа­ли­зу­ет­ся пря­мо (värde – это цена пре­ступ­ле­ния, то, во что оно обой­дет­ся пра­во­на­ру­ши­те­лю), к чис­лу тер­ми­нов это­го ряда отно­сят­ся еще и straffrabatt (rabatt = скид­ка), ungdomsrabatt, т.е. бук­валь­но скид­ка по мало­лет­ству, и billighetsskäl, т.е., опять-таки бук­валь­но, осно­ва­ние уде­шев­ле­ния нака­за­ния. Впро­чем, в юри­ди­че­ском жар­гоне billig зна­чит при­мер­но ’спра­вед­ли­вый, здра­вый’ (ср. англ. fair, reasonable); хотя в оби­хо­де оно в этом зна­че­нии не упо­треб­ля­ет­ся, связь со зна­че­ни­ем ’деше­вый’ так или ина­че про­сту­па­ет для носи­те­ля язы­ка и в этом слу­чае (ср. рус­ское деше­во отде­лал­ся). Понят­но, что сохра­не­ние внут­рен­ней фор­мы этих швед­ских выра­же­ний в рус­ском тек­сте офи­ци­аль­но-дело­во­го сти­ля неуместно.

 

* * *

Веро­ят­но, какой-то из опи­сан­ных выше двух аспек­тов «труд­но­стей пере­во­да», а может быть и оба, послужил(и) пово­дом к обсуж­де­нию этих тер­ми­нов на фейс­бу­ке. Одна­ко кон­крет­ных вари­ан­тов пере­во­да, удо­вле­тво­ря­ю­щих пере­чис­лен­ным тре­бо­ва­ни­ям, в част­но­сти, тре­бо­ва­ни­ям поня­тий­ной точ­но­сти и под­ста­ви­мо­сти, все же не было пред­ло­же­но. Прав­да, я сослал­ся на то, что один из трех пред­ло­жен­ных для рас­смот­ре­ния тер­ми­нов есть в моем сло­ва­ре ”Samhällsordbok”:

straffvärde тяжесть соде­ян­но­го (в аспек­те выбо­ра судом нака­за­ния за кон­крет­ное пре­ступ­ле­ние в зако­но­да­тель­ных пределах),

а дру­гой – в допол­не­ни­ях к  это­му сло­ва­рю, при­чем с раз­вер­ну­тым толкованием:

billighetsskäl

тж. billighetshänsyn

<юр.> (спра­вед­ли­вое, разум­ное) осно­ва­ние смяг­че­ния наказания

Преду­смот­рен­ные Уго­лов­ным кодек­сом осно­ва­ния, свя­зан­ные с лич­ны­ми обсто­я­тель­ства­ми под­су­ди­мо­го (ста­рость, сла­бое здо­ро­вье и др.) и его пове­де­ни­ем после совер­ше­ния пре­ступ­ле­ния (напр., явка с повин­ной, ока­за­ние помо­щи потер­пев­ше­му). Явля­ет­ся осо­бой фор­мой förmildrande omständigheter, т.е. обсто­я­тельств, смяг­ча­ю­щих нака­за­ние. Ср. straffllindring (смяг­че­ние нака­за­ния), straffrabatt (сокра­ще­ние нака­за­ния, в осо­бен­но­сти, т.н. ungdomsrabatt, т.е. лицам в воз­расте до 21 года).

Прим. Сле­ду­ет раз­ли­чать широ­кий тер­мин förmildrande omständigheter и более спе­ци­аль­ный billighetsskäll. Экви­ва­лент­ной пары отыс­кать в рус­ском язы­ке не уда­лось; в пере­во­де эта спе­ци­фи­ка долж­на быть отра­же­на в контексте.

Я тогда же пред­по­ло­жил, хотя и не без ого­вор­ки, что тер­мин straffmätningsvärde cле­ду­ет пони­мать в аспек­те инди­ви­ду­а­ли­за­ции нака­за­ния.

Кста­ти, пер­вый из этих тер­ми­нов вклю­чен даже в швед­ско-рус­ский Norstedts, по-види­мо­му, бла­го­да­ря его очень высо­кой частот­но­сти и вхож­де­нию в общий язык: «straffvärde тяжесть (соде­ян­но­го) пре­ступ­ле­ния». Но в такой пода­че это крайне неточ­но. В моей сло­вар­ной ста­тье содер­жит­ся пояс­не­ние, кото­рое суще­ствен­но кор­рек­ти­ру­ет смысл это­го тер­ми­на, вво­дя его в над­ле­жа­щий ситу­а­тив­ный кон­текст – ква­ли­фи­ка­ции соде­ян­но­го и выбо­ра пре­де­лов нака­за­ния. В целом, как мне и теперь пред­став­ля­ет­ся, мои пред­ло­же­ния «близ­ки к истине». Одна­ко, пораз­мыс­лив над тер­ми­но­ло­ги­ей этой отрас­ли пра­ва в свя­зи с ини­ци­и­ро­ван­ным на ФБ вопро­сом, я при­шел к заклю­че­нию, что они нуж­да­ют­ся в уточ­не­ни­ях, и что рас­смат­ри­вать эти тер­ми­ны нуж­но обя­за­тель­но в более широ­кой свя­зи. Тема, ста­ло быть, не закрыта.

 

Как же пере­вод­чик реша­ет первую часть задачи?

   Гля­дя на это раз­но­об­ра­зие тер­ми­нов и непро­стые отно­ше­ния меж­ду ними, мож­но прий­ти в заме­ша­тель­ство и поду­мать, что для того, что­бы в них разо­брать­ся, нуж­но быть пра­во­ве­дом или хотя бы про­кон­суль­ти­ро­вать­ся с юри­стом. Спо­ру нет, это облег­ча­ет зада­чу. Назна­че­ние уго­лов­но­го нака­за­ния – это и впрямь целый раз­дел юри­ди­че­ской нау­ки и пра­во­при­ме­не­ния, а опре­де­ле­ния этих тер­ми­нов не бес­спор­ны и могут замет­но отли­чать­ся у раз­ных авто­ров: об их без­уко­риз­нен­ном раз­гра­ни­че­нии спо­рят даже про­фес­си­о­наль­ные юри­сты. В тек­сте швед­ско­го уго­лов­но­го зако­на закреп­лен толь­ко тер­мин straffvärde да еще поня­тия försvårande и förmildrande omständigheter, но по суще­ству без опре­де­ле­ния – толь­ко в фор­ме пере­чис­ле­ния неко­то­рых фак­то­ров, кото­рые долж­ны учи­ты­вать­ся при оцен­ке тяже­сти соде­ян­но­го. Ни одно­го из дру­гих назван­ных выше тер­ми­нов в нем нет, хотя они широ­ко используются.

Пере­вод­чик, одна­ко, не может, да и не дол­жен, быть спе­ци­а­ли­стом во всех обла­стях зна­ния. В прин­ци­пе ему доста­точ­но пони­ма­ния сути дела на функ­ци­о­наль­ном уровне. Даже в таких непро­стых слу­ча­ях, как необ­хо­ди­мость раз­гра­ни­чить straffvärde и straffmätningsvärde и понять соот­но­ше­ние четы­рех (!) тер­ми­нов, отно­ся­щих­ся к смяг­че­нию нака­за­ния, ему не обя­за­тель­но иметь юри­ди­че­скую сте­пень. Но обя­за­тель­но – вла­деть соб­ствен­ной спе­ци­аль­но­стью, преж­де все­го, «тех­ни­кой пони­ма­ния» ^[2], в част­но­сти, навы­ком поста­нов­ки вскры­ва­ю­щих суть «вопро­сов к тек­сту». В нашем слу­чае таким вопро­сом по суще­ству будет: как швед­ским судом опре­де­ля­ет­ся «цена», взи­ма­е­мая с пре­ступ­ни­ка?

Для отве­та на него пере­вод­чи­ку вполне доста­точ­но све­де­ний из источ­ни­ков, адре­со­ван­ных неспе­ци­а­ли­сту, в жан­ре, так ска­зать, «пра­во­ве­де­ния для чай­ни­ков», но, конеч­но, не вызы­ва­ю­щих сомне­ний в их авто­ри­тет­но­сти. Таких, напри­мер, как нахо­дя­щи­е­ся в сво­бод­ном досту­пе в швед­ском сег­мен­те интер­не­та мате­ри­а­лы сай­тов https://lawline.se, https://familjensjurist.se, глос­са­рий госу­дар­ствен­ной про­ку­ра­ту­ры https://aklagare.se/ordlista, https://domarbloggen.se и мн. др., или вре­мя от вре­ме­ни пере­из­да­ва­е­мых спра­воч­ни­ков типа ”vardagsjuridik” или ”juridik till vardags”. Здесь най­дет­ся досто­вер­ная и доступ­ная пони­ма­нию нею­ри­ста спра­воч­ная информация.

Не ста­ну загро­мож­дать даль­ней­шее изло­же­ние выпис­ка­ми из этих источ­ни­ков, а сра­зу перей­ду к тому, чтó из них узна­ет пере­вод­чик, ища отве­та на постав­лен­ный выше вопрос и выяс­няя тем самым смысл инте­ре­су­ю­щих нас терминов:

Хочу еще раз отме­тить, что все это мож­но выяс­нить из обще­до­ступ­ных источ­ни­ков юри­ди­че­ской инфор­ма­ции и не имея спе­ци­аль­ной под­го­тов­ки. Но с ого­вор­кой: и не будучи юри­стом, пере­вод­чик дол­жен все же обла­дать базо­вым пони­ма­ни­ем основ пра­ва и осо­бен­но­стей юри­ди­че­ско­го жар­го­на. Но будь он даже про­фес­си­о­наль­ным юри­стом, само по себе пони­ма­ние содер­жа­ния и соот­но­ше­ния тер­ми­нов еще не реша­ет зада­чу пере­во­да. Одна­ко теперь, когда пони­ма­ние достиг­ну­то – пусть не на про­фес­си­о­наль­ном, но на «функ­ци­о­наль­но доста­точ­ном» уровне, – мож­но при­нять­ся за соб­ствен­но пере­вод­че­скую часть задачи.

Вос­поль­зо­вать­ся гото­вы­ми экви­ва­лен­та­ми мы не можем. Во-пер­вых, пото­му, что их нет. Из всех упо­мя­ну­тых выше тер­ми­нов в швед­ско-рус­ском сло­ва­ре есть толь­ко straffvärde и förmildrande omständigheter ^[3]. Во-вто­рых, глав­ная труд­ность заклю­ча­ет­ся не в отсут­ствии тако­го рода тер­ми­нов в сло­ва­ре: в кон­це-кон­цов, все они, за исклю­че­ни­ем этих двух, став­ших при­над­леж­но­стью обще­го язы­ка, пред­став­ля­ют собой весь­ма спе­ци­аль­ные тер­ми­ны, и удив­лять­ся тому, что они не вклю­че­ны в обще­язы­ко­вой сло­варь, не при­хо­дит­ся. Важ­нее то, что их нет, так ска­зать, «прин­ци­пи­аль­но»: у них в рос­сий­ском пра­ве нет тож­де­ствен­ных соот­вет­ствий в силу наци­о­наль­но-спе­ци­фи­че­ских отли­чий двух систем пра­ва. Из тех же, что в сло­ва­ре все-таки есть, пере­вод пер­во­го из них нето­чен и даже «заблу­ди­те­лен» (он, как уже отме­че­но, не вполне точен и в моем сло­ва­ре ”Samhällsordbok”), а вто­ро­го – пред­став­лен по види­мо­сти хоро­шим рус­ским экви­ва­лен­том, а меж­ду тем объ­е­мы этих поня­тий не сов­па­да­ют, как выяс­ни­лось при их разборе.

Так как спе­ци­аль­ных швед­ско-рус­ских юри­ди­че­ских сло­ва­рей, насколь­ко мне извест­но, не суще­ству­ет, то пере­вод­чик может попы­тать­ся «прой­ти через англий­ский», одна­ко про­бле­ма кон­цеп­ту­аль­но­го несов­па­де­ния соот­вет­ствий этим не сни­ма­ет­ся. Так, тер­мин straffvärde в швед­ско-англий­ском глос­са­рии на сай­те Domstolsverket  про­сто-напро­сто каль­ки­ро­ван: penal value. Это хотя и упо­тре­би­тель­ный тер­мин, но перей­ти от него к «соот­вет­ству­ю­ще­му» рус­ско­му в надеж­де отыс­кать что-нибудь более точ­ное, чем в Norstedts, негде. Дру­гие вари­ан­ты, а имен­но gravity или severity или magnitude of offence, выво­дят на все тот же пере­вод «тяжесть пре­ступ­ле­ния», кото­рый суще­ства швед­ско­го тер­ми­на не отражает.

В нача­ле этой ста­тьи я упо­ми­нал, что ино­языч­ные тер­ми­ны пра­ва в силу их наци­о­наль­ной спе­ци­фи­ки име­ют неко­то­рое сход­ство с реа­ли­я­ми. Или, может быть луч­ше ска­зать, отно­сят­ся к раз­ря­ду т.н. без­э­ки­ва­лент­ной лек­си­ки, то есть не име­ют при­год­ных регу­ляр­ных соот­вет­ствий, или вовсе ника­ких. «При­е­мы» пере­во­да извест­ны и опи­са­ны во мно­гих посо­би­ях: это пря­мое заим­ство­ва­ние (транс­кри­би­ро­ва­ние), каль­ки­ро­ва­ние (помор­фем­ный пере­вод), исполь­зо­ва­ние бли­жай­ше­го ана­ло­га (т.е. при­бли­зи­тель­но­го тер­ми­на, если в дан­ном кон­тек­сте это несу­ще­ствен­но для пони­ма­ния), опи­са­тель­ный пере­вод, пере­вы­ра­же­ние зна­че­ния тер­ми­на «дру­ги­ми сло­ва­ми». Во мно­гих слу­ча­ях един­ствен­ным при­ем­ле­мым реше­ни­ем ока­зы­ва­ет­ся имен­но послед­ний «спо­соб». По суще­ству это вве­де­ние «сво­е­го» тер­ми­но­ло­ги­че­ско­го соот­вет­ствия – кто-то же дол­жен быть пер­вым! – по воз­мож­но­сти ком­пакт­но­го и удоб­но­го для повтор­но­го исполь­зо­ва­ния. В любом слу­чае спе­ци­фич­ность таких тер­ми­нов тре­бу­ет пояс­не­ния при пер­вом упо­треб­ле­нии непо­сред­ствен­но в тек­сте или, на худой конец, в снос­ке (и, конеч­но, в сло­ва­ре – прин­цип, кото­ро­му я сам неукос­ни­тель­но следую).

Заим­ство­вать швед­ские тер­ми­ны, как пра­ви­ло, не уда­ет­ся: они не обла­да­ют «гло­баль­ной» общезна­чи­мо­стью подоб­но тем, что во мно­же­стве заим­ству­ют­ся из язы­ка меж­ду­на­род­но­го обще­ния. Они часто мно­го­ос­нов­ны. К тому же швед­ская фоне­ти­ка пло­хо под­да­ет­ся пере­ло­же­нию. Ну как бы отре­а­ги­ро­ва­ло рус­ское ухо на, ска­жем, страфф­мет­нинг­свер­де? Даже сло­во обуд­смен заим­ство­ва­но в рус­ский язык из англий­ско­го, а не напря­мую из швед­ско­го, отку­да оно родом.

Ино­гда допу­сти­мы каль­ки. В част­но­сти, försvårande omständigheter и förmildrande omständigheter хоро­шо «ложат­ся» на отяг­ча­ю­щие и смяг­ча­ю­щие обсто­я­тель­ства, но даже в таком, каза­лось бы, бес­спор­ном слу­чае нуж­ны уточ­не­ния, так как швед­ские förmildrande omständigheter и рус­ские обсто­я­тель­ства, смяг­ча­ю­щие нака­за­ние – это не одно и то же (и даже не по соста­ву, а в прин­ци­пе). При­ме­ни­тель­но к двум цен­траль­ным тер­ми­нам, straffvärde и straffmätningsvärde, мож­но было бы пред­ло­жить, пере­во­дя т.с. «зер­каль­но»,  раз­мер нака­за­ния и раз­мер назна­ча­е­мо­го нака­за­ния. Это не про­ти­во­ре­чит рус­ско­му сло­во­упо­треб­ле­нию, но, опять же, не пере­да­ет истин­но­го содер­жа­ния швед­ских поня­тий. Что до billighetsskäl, то каль­ки­ро­ва­ние с сохра­не­ни­ем образ­ной состав­ля­ю­щей выгля­де­ло бы в рус­ском юри­ди­че­ском тек­сте неле­по: осно­ва­ния уде­шев­ле­ния. Даже осно­ва­ния скид­ки, выра­же­ние в прин­ци­пе воз­мож­ное, явно не годит­ся в тек­сте книж­но­го сти­ля. Если же  попы­тать­ся каль­ки­ро­вать, исхо­дя из сугу­бо юри­ди­че­ско­го зна­че­ния пер­вой части это­го тер­ми­на (billig = ’спра­вед­ли­вый, разум­ный’ – зна­че­ние, в осталь­ном пол­но­стью утра­чен­ное), то это при­ну­дит пере­вод­чи­ка – при том, что ана­ло­га у это­го тер­ми­на нет ника­ко­го – при­бег­нуть к про­стран­но­му опи­са­тель­но­му вари­ан­ту вро­де осно­ва­ния смяг­че­ния нака­за­ния с уче­том прин­ци­па спра­вед­ли­во­сти. Это годи­лось бы для одно­ра­зо­во­го упо­треб­ле­ния, но не отли­ча­ет­ся ни тер­ми­но­ло­гич­но­стью, ни компактностью.

Не пре­ми­нем отме­тить, что все раз­би­ра­е­мые тер­ми­ны – это ком­по­зи­ты. По сво­ей при­ро­де швед­ские слож­ные сло­ва совер­шен­но отлич­ны от рус­ских, но в дан­ном слу­чае они не окка­зи­о­наль­ны, не явля­ют­ся сво­е­го рода «свер­ну­ты­ми» сво­бод­ны­ми соче­та­ни­я­ми слов. В этом смыс­ле их зна­че­ния, подоб­но зна­че­ни­ям рус­ских слож­ных слов, фик­си­ро­ва­ны. В нашем слу­чае это еще и «как бы реа­лии» – тер­ми­ны чужой пра­во­вой куль­ту­ры. Поэто­му они заве­до­мо тре­бу­ют объ­яс­ни­тель­но­го пере­во­да. Их зна­че­ние не сле­ду­ет вычис­лять ни про­стым сло­же­ни­ем, ни по кон­тек­сту. Смыс­ло­вое отно­ше­ние меж­ду частя­ми таких тер­ми­нов заве­до­мо уста­нов­ле­но, хотя их и нет в сло­ва­ре. Нуж­но обра­ще­ние к источ­ни­кам фоно­вой информации.

Ана­ло­гом straffvärde мог­ли бы быть сте­пень тяже­сти пре­ступ­ле­ния или, в «соот­вет­ству­ю­щем» сло­во­упо­треб­ле­нии УК РФ, кате­го­рия пре­ступ­ле­ния. То и дру­гое – упо­тре­би­тель­ные тер­ми­ны. В неко­то­рых кон­текстах, где бóль­шая точ­ность ниче­го не добав­ля­ет к пони­ма­нию пере­во­ди­мо­го тек­ста, их мож­но было бы исполь­зо­вать. Но хотя они и близ­ки по зна­че­нию тер­ми­ну ори­ги­на­ла, это не более чем сход­ство. Straffvärde опре­де­ля­ет раз­мер нака­за­ния в соот­вет­ству­ю­щих дан­ной кате­го­рии зако­но­да­тель­ных пре­де­лах, но с уче­том отяг­ча­ю­щих и смяг­ча­ю­щих обсто­я­тельств. При этом, как мы выяс­ни­ли из источ­ни­ков фоно­вых све­де­ний, смяг­ча­ю­щие обсто­я­тель­ства, к кото­рым отно­сят­ся тер­ми­ны billighetsskäl и ungdomsrabatt, в эту оцен­ку не вхо­дят – они в над­ле­жа­щих слу­ча­ях учи­ты­ва­ют­ся отдель­но. Они, соб­ствен­но, даже не смяг­ча­ю­щие обсто­я­тель­ства, а имен­но «скид­ка» по сооб­ра­же­ни­ям гуман­но­сти или здра­во­го смыс­ла. Кро­ме того, кате­го­рии в рус­ском и швед­ском пра­ве хотя и соот­но­си­тель­ны, но не тож­де­ствен­ны. Ну, а глав­ная осо­бен­ность состо­ит в том,  что это, в отли­чие от назван­ных рус­ских поня­тий, оцен­ка иск­клю­чи­тель­но по объ­ек­тив­ным при­зна­кам. Это отли­ча­ет ее и от straffmätningsvärde – окон­ча­тель­ной оцен­ки, выво­ди­мой обя­за­тель­но с уче­том субъ­ек­тив­ных при­зна­ков, в осо­бен­но­сти, лич­ных обсто­я­тельств правонарушителя.

Исхо­дя из ска­зан­но­го, я бы пере­во­дил straffvärde как оцен­ка объ­ек­тив­ной тяже­сти пре­ступ­ле­ния [тж. соде­ян­но­го или пра­во­на­ру­ше­ния – в зави­си­мо­сти от «жест­ко­сти» фор­му­ли­ров­ки]. Длин­но­ва­то, конеч­но, но при повтор­ном упо­треб­ле­нии мож­но сокра­тить, опу­стив пер­вое или даже два пер­вых сло­ва, т.е. огра­ни­чить­ся ана­ло­гом. Что до straffmätningsvärde, то этот тер­мин, несмот­ря на то, что ска­за­но выше, при­хо­дит­ся пере­во­дить бук­валь­но: раз­мер назна­ча­е­мо­го нака­за­ния. Это­го доста­точ­но, что­бы раз­гра­ни­чить эти два тер­ми­на, пока­зать, что это не одно и то же. Но в тех слу­ча­ях, когда нуж­на экс­пли­цит­ная пере­да­ча содер­жа­ния поня­тия, т.е. когда «юри­ди­че­ские тон­ко­сти» име­ют зна­че­ние, пере­вод­чик дол­жен пояс­нить, что речь идет о фак­ти­че­ски назна­ча­е­мом нака­за­нии с уче­том фак­то­ров субъ­ек­тив­но­го харак­те­ра  – лич­ных обсто­я­тельств пра­во­на­ру­ши­те­ля. В сло­ва­ре тако­го рода «тон­ко­сти» долж­ны быть отра­же­ны в тол­ко­ва­нии, в той мере, в какой они могут пона­до­бить­ся при переводе:

 

 

[1] Подроб­нее обо всем этом см. в моем посо­бии «Мастер-класс по пись­мен­но­му пере­во­ду неху­до­же­ствен­но­го тек­ста», в осо­бен­но­сти, гла­ву «Как отыс­кать неотыскуемое».

[2] О ней подроб­но гово­рит­ся в уже упо­мя­ну­том посо­бии и в моей послед­ней кни­ге «12 этю­дов о пере­во­де».

[3] Этот тер­мин поче­му-то вклю­чен в шв.-рус. Norstedts два­жды, «зато» пар­но­го ему försvårande omständigheter нет вовсе.